(рассказ) Это было очень давно, ещё в студенческие годы. Так давно, что иногда кажется, будто в другой жизни.… Но, когда я закрываю глаза, то снова и снова вижу события того дня, да так ярко и четко, в таких цветных и живых картинках, словно это было только вчера. А вот то, что было вчера, как-то даже и не помню… Удивительная все-таки штука - наша память! Но вернемся к тому далекому дню, к моим воспоминаниям, которые так врезались в память, и, похоже, навсегда… Я закрываю глаза и отправляюсь путешествовать в прошлое… Утро понедельника. Шумная толпа студентов-медиков вывалилась в больничный коридор с лестничной площадки. Мы идем и оживленно разговариваем, обсуждаем свежие новости. Только в этом коридоре можно немножко пошуметь. Это особое место в больнице. Палаты пациентов находятся довольно далеко от этого места, здесь только комнаты персонала, процедурная, учебные классы, разные хозяйственные комнаты. Тут и без нас шумно - утренняя суета будничного дня. Бегают люди в белых халатах - туда-сюда и на нас никто не обращает внимание. А мы ведь уже старшекурсники, люди, к больнице привыкшие. Больница для нас, как дом родной. Идем мы, разговариваем, уже немного опаздываем на занятие, и наш староста Петр Валерьевич озабоченно поглядывает на часы. «Не волнуйся Петя, все будет нормалек! Успеваем. » Да, всем вместе и опаздывать то не страшно. Вот спросит нас, например, преподаватель: « А почему это Вы, Господа хорошие опаздываете!?» А мы, дружно выпучив глаза, посмотрим на часы, и скажем: «Что Вы, Наталья Павловна! Вовсе мы не опоздали! Мы во время пришли, и, даже, на одну минуточку раньше!» Страшная это сила - коллектив! Вот мы и пришли. Наша учебная аудитория. Еще раз поглядим на часы, и…"Так-с…, закрыто, однако" - вырывается у Галочки, которая первая подергала ручку кабинета. Еще несколько человек следом, недоверчиво теребят дверную ручку и толкают плечом дверь. Действительно, закрыто.… Вот незадача... Все с надеждой смотрят на старосту. "И даже не просите, и ни куда я не пойду! Будем ждать тут! Где я Вам ее найду?! Может она в операционной, может в процедурной, или еще где – больница-то большая…": Весь этот монолог, очень быстро, на одном выдохе, выдает наш староста Петюня и деловито устраивается возле стены, подперев, нижней частью спины стену.… Достает учебник, и дает всем, однозначно понять, что его, вобщем-то, уже здесь практически и нет. "Ну, Петруша…" - жалобно канючат девочки. Но - это бесполезно. Петруша непреклонен.… На то он и староста – человек волевой и решительный – сказал, как отрезал. М-да… не известно, сколько нам придется ждать в коридоре, где и стульчика-то ни одного нет, чтобы присесть. Безрадостно это. Но все понимают - Петя, в принципе, прав и, где сейчас искать Наталью Павловну, совершенно непонятно. И напрасное это занятие…. Все приготовились к длительному ожиданию, облепив свободные участки стены. Я по примеру нашего старосты тоже открыл учебник, но, как следует насладиться его чтением, не получилось... Вдруг наш коллектив оживился, и я понял, что преподаватель по гинекологии уже показалась, где-то на горизонте. И действительно, вот и Наталья Павловна. Идет, и на ходу рассматривает связку ключей, в поисках нужного. Сразу видно - человек, только что после ночного дежурства: круги под усталыми глазами, выражение лица не особо радостное… Я то знал уже, что такое, эти ночные дежурства, да еще когда неотложку везут…. Хотя работал я пока в качестве медбрата, но разница, в принципе, небольшая. Однажды я 48 часов подряд отработал в неотложной хирургии. Ни минутки, не удалось поспать - всю ночь новеньких подвозили. Так уработался, что коллеги меня потом под капельницу положили, потому что вид у меня был, какой-то уж очень неприлично зеленый. Итак, Наталья Павловна, легким движением руки, отворяет заветную дверцу в храм знаний и запускает жаждущих. "Ну что, любезные мои, не забыли, что у нас сегодня день тотального опроса? Сразу по нескольким темам будем проверять, как там у нас знания улеглись уже или не очень пока".Ну вот..., одна только фраза - и все, чудесным образом, сразу же меняется.… И уже у нас такой вид, как будто это мы сейчас после ночного дежурства, а лицо Натальи Павловны, напротив, заметно оживилось, и в глазах появился озорной блеск… Все присутствующие быстро и по- деловому рассаживаются. Не первый раз мы уже в этом кабинете - и каждый знает свое место. Я сажусь, как обычно, как можно ближе к преподавателю. Это привычка у меня была на протяжении всех студенческих лет -с первого курса и до последнего. И не только потому, что у меня близорукость. Просто, такая у меня жажда знаний необыкновенная - боюсь пропустить хотя бы одно слова учителя.… А на задних рядах, неизбежно присутствуют посторонние шумы…=)М-да… любил я учиться.… Не припомню сейчас за время обучения в медицинском ни одного предмета, на который бы мне не хотелось идти. Великое это удовольствие - получать новые знания. Эх, была бы моя воля - вечно был бы студентом! Так вот, расселись мы, значит, по местам, кое-кто уже и шпоры успел достать и сделать лицо, преисполненное печали в ожидании экзекуции…И вдруг… Слышим мы странные звуки.… Очень похоже на плач ребенка.… Только странный какой-то плачь…Сдавленный…, и как будто осипший, что ли.… В общем, звуки не обычные. Мы дружно затихаем и поворачиваем свои головы к источнику звука…И видим, что там, в углу, возле раковины, на приступочке, который покрыт кафельной плиткой, шевелится какой-то странный белый комочек.…И именно он, этот таинственный объект, и являет миру - эти странные звуки… "Ах, да…, а я и совсем забыла про него.… Так.… Давайте-ка, я вам кое-что сейчас покажу" - Наталья Павловна встает и подходит к загадочному свертку. Все мы вскакиваем со своих мест и устремляемся за ней. Быстро формируется полукруг из удивленных, озадаченных, и ничего не понимающих глаз. В комнате устанавливается удивительная тишина… гробовая… Наталья Павловна раскрывает сверток.… И мы видим, что там, под белым вафельным полотенчиком, под старой пожелтевшей пеленкой лежит маленький человечек. Очень маленький и очень несчастный.… Это мальчик… Кожица ребеночка бледная, даже с синюшным оттенком… Крошечные ручки прижаты к туловищу.… Сразу видно, что ему очень холодно, ведь он лежит совершенно голенький, прямо на кафеле… Холодно и страшно.… А лицо… я до самой смерти не забуду его лица.… Вот казалось бы, совсем еще крошечный человечек.… А столько на его лице, всего - и ужас, и боль, и полное отчаяние.… И крик его, тоже не забуду.… Это были уже, едва слышные звуки, так, как голос младенца совсем уже сел, от многочасового плача, но они были такие пронзительные, пронизывающие … до самого сердца… Мои руки сами тянутся к ребенку - хочется согреть его, схватить и бежать куда-нибудь в реанимацию, что ли.… Куда-нибудь.… Спасать его скорее…"Наталья Павловна - да, почему же он здесь!? Он же ведь погибнет! Его же можно еще спасти…" Наталья Павловна, довольно сухо и холодно отвечает: "Так он уже итак погиб… Официально - это абортный материал.… И удивительно, как он до сих пор еще жив. Вот посмотрите на его затылок его крюком доставали - не жилец он уже".Я внимательно смотрю на голову ребенка… Действительно, на самой верхушке головки, там, где у грудничков находится родничок, большая, глубокая, рваная рана - из которой медленно стекает густая, темная, тягучая кровь. И под головой ребенка, на кафеле - уже целая лужица.… Несколько наших девчонок, которые тоже увидели теперь это - отходят от нас в полуобморочном состоянии - и садятся на стулья. "Наталья Павловна, ну почему же крюком то!? Как же так получилось?"И Наталья Павловна все разъясняет: «Как получилось? Очень просто получилось… Мамаша его, рассорилась на веки вечные с любимым своим, а срок беременности был совсем большой, уже рожать скоро.… Ну и напилась она всякой гадости - так, чтобы ребенок умер.… Вот пришлось аборт в таком позднем сроке делать - по медицинским показаниям. Да и не аборт это уже - а преждевременные роды.… А ребенка в таких случаях вытаскивают из утробы матери специальным металлическим крюком. Вот сюда в череп загоняют его и тащат".- Наталья Павловна показывает рукой на страшную ранув голове младенца: «А ребенок, вот, не смотря не на что, до сих пор живёхонек». После некоторой паузы, Наталья Павловна продолжает: "Ну ладно, пора нам с вами занятия начинать, а он нам мешать будет. Так… давайте-ка мы с Вами проведем тест на профпригодность. Будущие гинекологи есть?"- Наталья Павловна внимательно осматривает нас: "Вот вы, Валерий Николаевич, ведь гинекологом, кажется, хотите стать? Ни так ли? " "Ну, да… хочу" - выдавливает из себя, заметно побледневший Валера. Он уже чувствует, назревает, что-то недоброе… "Вот и чудно! Для начала, голубчик, налейте, пожалуйста, вон в то пластмассовое ведерко водички. Прямо в раковину его ставьте и наливайте...». Валера послушно закатывает рукава халата и берет ведро: "А какой воды наливать - холодной или теплой?" "А вот это не важно, уважаемый Валерий Николаевич. Нам ее не пить. Тут важно другое – количество. Необходимо набрать воды, примерно, две трети ведра". Валера ставит ведро в раковину и начинает набирать туда воду. «Итак, коллеги, кто-нибудь из вас когда-нибудь топил котят?" Тишина… "Ну, хотя бы, кто-нибудь видел, как это делается?" Гробовая тишина… Только слышно, как набегает в ведро вода и всхлипывает ребенок….Вот кран выключен и ведро с водой на полу, рядом с младенцем… "Наталья Павловна, миленькая, так что же, мы его топить сейчас будем что ли?! Как кутенка?!" - голосом, преходящим почти на писк вопрошает Марина… Наталья Павловна слегка морщится: " Кутенок, слово-то, какое.… А что же вы, уважаемые, прикажете делать? Что?! Ведь все равно он мучается только.… А Валерий Николаевич у нас, за одно, проверку пройдет - готов ли он стать гинекологом". "Наталья Павловна, можно я выйду?" - и, не дожидаясь ответа, Марина выскакивает в коридор. "Можно.… Ну что, Валерий Николаевич, готовы?" Валера, весь покрывается испариной, становится еще белей, почти уже такой же белый, как кафель, на котором лежит младенец, и, чуть слышно, выдавливает из себя: "Нет…, я не могу этого...". "Ну что же…, понимаю Вас…, в первый раз всем тяжело.… Все мы люди.… Ну что же, ладно…, не буду я вас больше мучить - потом сама…Хотя, конечно, будь моя воля - я бы заставила это сделать его мамашу…, чтобы, как следует, все прочувствовала…, чтобы на всю жизнь запомнила…". Наталья Павловна возвращается к своему рабочему столу: " Валерий Николаевич, переставьте, пожалуйста, ведерко подальше в угол, чтобы никто об него не споткнулся. Да, и еще, сходите, кто-нибудь за Мариной, нам пора уже вернутся к теоретическим вопросам гинекологии". Не помню, что дальше было в тот день. Ведь давно это было.… Очень давно. Время стирает многое из нашей памяти, почти все стирает.… Много, конечно, повидал я в жизни.… Очень многое забывается в тот же день, что-то забывается несколько позже.… Но есть вещи, которые невозможно забыть никогда... Первые роды… появление новой жизни прямо у тебя на глазах. Когда ребенок из безжизненной куклы, в одно чудесное мгновение, вдруг превращается в маленького человека… Первая смерть, когда человек умирает на твоих руках, ты чувствуешь его агонию, видишь, как гаснет его взгляд.… И вот уже нет человека.… Только холодное тело… И этот случай… Его, тоже невозможно забыть.… Хотя, для кого-то, такие случаи - это часть их работы. Об этом не принято писать в газетах, показывать по телевизору, об этом не пишут даже в книгах, а я вот, подумал, и решил написать… Может, когда-то мой рассказ, спасет чью-то маленькую человеческую жизнь.… И не превратится маленький человечек в кутенка…Р.S.А Валера, кстати, так гинекологом и не стал. Работает он сейчас на одной очень уважаемой фирме... главным бухгалтером.