Промо
-
Роза Парацельса
475 / 0 / 9 летВ подвальчике своём у колб и банок,
Подёрнутыми плесенью слегка
Философ Парацельс средь грязных склянок
Молил богам послать ученика.
Смеркалось, тусклый свет камина
Отбрасывал зловещие тела
И не было ни мочи и ни силы
Подбросить дров для света и тепла.
Сморила его мерзкая усталость
И он забыл уж о своей мольбе,
Все мысли поглотила его старость
И он забылся сам в тяжёлом сне.
Ночь уже стёрла дома очертанья,
Стеклянных колб, измазанных в пыли,
Обложки книг, томившихся от знанья,
В камине догорали угольки.
Раздался стук, хозяин полусонный
По лестнице поднялся винтовой,
Открыл засов чугунный и огромный,
Качнув седой и старой головой.
В дверном проёме, плохо освещённом
Увидел незнакомца в темноте,
Он тоже был усталым, утомлённым,
Держал он торбу в обессиленной руке.
Хозяин указал ему на лавку,
Вошедший сел и стал смиренно ждать,
Философ не спеша зажёг лампадку,
Он как и гость присел и стал молчать.
Молчание нарушил сам учитель:
- Знаком мне западный, восточный тип лица,
Но твой мне неизвестен и в обитель
Зачем пришёл, что ждёшь ты от меня?
- Ты знаешь, моё имя неизвестно,-
Сказал вошедший сидя у огня,
- И прежде чем попасть мне в это место,
В пути провёл три ночи и три дня.
Я взял с собою всё, что было у меня,
Я быть учеником твоим хочу,-
Он торбу приподнял за ветхие края,
- Тебе сполна за это заплачу.
Из торбы высыпал монеты он звеня,
Они из золота все были на подбор,
Они сверкали в пламени огня,
И ими он усыпал длинный стол.
Он сделал это правою рукой,
А левой розу алую держал
И Парацельс увидел, что была она живой,
В огне камина блик её дрожал.
Он поудобней сел и слово произнёс:
- Надеешься ты, Камень я создам,
Что в золото преобразит все вещи сам,
Тогда зачем ты золото принёс?
Но я ищу не золото, мой друг
И если ты его мне предлагаешь,
На этом и закончим наш досуг,
Учеником моим ты никогда не станешь.
- Нет, не волнует золото меня,
Монеты эти за твои услуги,-
Вошедший пристально смотрел ему в глаза,
- Хочу, чтоб обучил меня Науке.
Хочу пройти с тобою рядом путь,
Ведущий к Камню. Парацельс промолвил:
- Путь – это Камень, в этом кроется вся суть,
Откуда начал ты его и где его закончил.
И если ты не понимаешь этих слов,
Ты ничего пока не понимаешь,
А каждый шаг есть цель, прочнее всех оков,
Ты может быть не веришь, сам узнаешь.
Вошедший с недоверием смотрел:
- Значит, цель есть? – Хулители твердят, что это муть,
Меня лжецом зовут, им доказать я не сумел,
Мне лишь известно точно, что есть Путь.
- И я готов пройти его с тобой,-
Ответил в мёртвой тишине вошедший,
- И если нужно положить на это лет немалый слой,
Пустыню одолеть с тобой и ад кромешный.
Хоть издали обетованную увидеть землю,
Коль мне не суждено в неё вступить,
К тебе, великий Парацельс я внемлю,
Готов я жизнь отдать и душу заложить.
Но прежде, чем отправиться нам в путь,
Дай доказательств своего ты мастерства.
- Когда? – с тревогой Парацельс подвинулся чуть-чуть.
- Немедленно! Хочу увидеть чудо волшебства.
И приподнял он розу пред собой,
- Я слышал, можешь ты своей наукой
Сжечь розу, возродить из пепла, сделав вновь живой,
Позволь свидетелем мне стать метаморфозы чудной.
Прошу тебя об этом и молю,
За это жизнь отдам я без остатка.
- Доверчив ты,- сказал учитель, я смотрю,
Доверчивость твоя мне ни к чему, нужна лишь вера, братка.
- Вот потому, что недоверчив я, хочу
Смотреть исчезновение и возвращенье розы.
- Ты утверждаешь, уничтожить я могу?
Учитель взял её, крутил, меняя позы.
- Да уничтожить каждый её сможет,
Казался юноше вопрос совсем простой.
- Ты ошибаешься и мнишь: Адам в Раю цветок мог уничтожить?
- Мы не в Раю, и всё здесь смертно под луной.
- А где же мы тогда,- промолвил Парацельс вставая,-
И неужели думаешь ты, что Всевышний как виденье
Создать ещё мог что-то кроме Рая?
А неспособность осознать, что мы в Раю – Грехопаденье.
- Но роза всё равно сгорит,- упорствовал вошедший.
- Зато останется огонь и пепел будет настоящий,
Бессмертна роза и её лишь облик сменится прошедший,
Хватило б слова моего, чтоб вновь ты зрел её стоящей.
- Лишь слова одного? – промолвил ученик в сомненье,-
Мензурки с колбами твои давно находятся в пыли,
Сосуд для перегонки у тебя стоит в безделье,
Так как же розу смог бы ты спасти?
Учитель с сожаленьем глянул на него:
- Сосуды с колбами давно стоят без дела,
Я на веку своём попробовал всего,
Теперь же обхожусь без них я смело.
- И что же ты используешь сейчас?
- А то же, что использовал Всевышний,
Создавший небеса и землю, и Рай невидимый, и нас.
Имею Слово я в виду, и нету ничего на свете его выше.
- Я об одном тебя прошу, сожги и воскреси обратно розу,
К чему прибегнешь ты, к сосуду или Слову,
Мне всё равно, какую примешь позу,
Примкнёшь ли к чуду, иль божественному зову.
Учитель призадумался, потом сказал:
- Продемонстрировал тебе б я эту меру,
Ты мог подумать, это зрения обман,
Не принесло бы это чудо тебе веру.
- Великий маг, я вынесу любую ношу,
Моё послушничество будет для тебя,
Позволь увидеть пепел, потом розу,
И с этой истиной пройду я до конца.
Он розу алую схватил за стебель
И бросил её в зарево огня,
Истаял цвет её, остался только пепел,
Он слова, чуда ждал, надежду затая.
А Парацельс же был невозмутим:
- Все Базеля врачи зовут меня лгуном и шарлатаном,
Как видно, были они правы, фокус оказался уязвим,
Остался пепел розы, а возрождение – обманом.
И стало стыдно юноше, невмоготу,
Как смел он нечестивою рукой
Срывать ту маску, что скрывает пустоту,
Бессилие науки колдовской.
Он преклонил колени и сказал нелепо:
- Я совершил проступок, не хватило веры,
Так пусть глаза мои и видят только пепел,
Я заслужил его, познанья мои серы.
Но я вернусь, когда мой дух окрепнет,
Кода я мудрость обрету твою как прозу,
Учеником приду, коль взгляд мой не ослепнет,
В конце пути и я увижу розу.
Он говорил всё в чувствах неотъемных,
Но состраданье в голосе дрожало
К великому учителю трудов нетленных,
Но ставший в миг ничтожен, стар и жалок.
Философ проводил его до двери,
Сказал, что будет он всегда желанным гостем,
Но в это ни один из них не верил
И оба знали, что ни встретиться им после.
Один остался Парацельс, светало во дворе,
Смахнул с лица он старческие слёзы,
Спустился вниз по лестнице к себе,
Встряхнул щепотку пепла, Слово произнёс... И вновь возникла роза.
