Промо
-
Да, из пещеры мы!
746 / 0 / 15 лет1. Я вырос в первобытную эпоху
И, как и все, «не пил и не курил»,
И даже если было очень плохо,
То нецензурных слов не говорил.
У нас вообще болтали очень мало,
О чём теперь я не жалею сам.
Но хмурый вождь налево и направо
Бил кулаком по треснувшим губам.
2. По вечерам сидели мы в пещере
У ласкового жгучего огня.
А злые духи жадно лезли в щели,
Но в сумраке не видели меня…
Так я мужал и рос быстрее многих,
И старый Джо мне выточил копьё.
Но, как и вождь, я не любил убогих,
И твёрдо знал, что он меня убьёт.
А вождь рычал и угрожал дубиной,
И в страхе все кидались от меня.
Но не судьба ему увидеть спину:
Заледеней от глаз моих огня.
3. Давно ходить в обносках надоело,
И я медведя первого добыл.
Меня чуть тварь пещерная не съела,
Пока копьём её я не пронзил.
А кареглазая одна одежду сшила,
Ну, та, с которой с детства я дружил…
И злоба чёрная ко мне вождя прошила:
На ней её он выместить решил.
4. Ходил с утра я с братом на охоту,
А всё зверьё охотилось на нас.
Я мимо мамонтов спешил как на работу,
А саблезубый тигр нас с братом пас.
Его клыки нам даже ночью снились,
И брат хрипел, постанывал во сне.
Мы с ним уже как месяц скорешились,
А вождь от злобы ёрзал на спине…
5. И день за днём катились очень тихо,
Мы яму вырыли у входа, вбили кол.
Но незаметно разбудили лихо,
И саблезубый в гости к нам пришёл.
Он не рычал, а тихо брёл, зевая,
И я совру, сказав, – Не страшен зверь!
Но говорил себе я: – Всё бывает,
А тигр ломал очередную дверь…
6. И вышел вождь, своё спасая племя,
И топором кремнёвым лапу снёс.
Да был он смел, а мы боялись зверя,
Который Джо, на этот раз, унёс.
И я, поклявшись отомстить за деда,
Дней пять точил кремнёвое копьё.
А чувство страха наводило негу,
Шепча чуть слышно: – Пусть другой убьёт…
Тут группа девушек пришла ко мне нежданно,
Рисуя охрою узоры на лице.
А саблезубый крался вновь незвано
И оказались мы в лихом кольце.
7. Свернулось время: острие наставив,
С копьём я в ярости за ямою застыл.
А тигр взревел и прыгнул, в сердце вставив
Копьё, упал, ещё хватаясь за кусты.
Скрипели лапы, разрывая камень,
Но острый кол пробил его насквозь.
И вечность или миг кровавый пламень
Из глаз его пронзал, как острый гвоздь.
8. Потом снимал я с братом вместе шкуру,
Которая досталася ему.
И успокаивал свою девчонку-дуру,
Ей, говоря, что я на шкуре не засну.
И семь ночей, священное число,
Во сне ещё я с этим тигром дрался.
Не понимая, что меня спасло,
И почему на свете жить остался…
9. Вот только в духов уже слабо верил я,
А вождь вообще забил на это дело.
Был наш колдун зарезан как свинья,
И племя духов сразу резко поредело!
А девушка твердила мне: – Убей
Вождя и мамонта и буду я твоею…
Но я смеялся, думая о ней:
– Да лучше я змею в груди согрею!
10. Доели тигра мы, и голод наступил:
Морозы, вьюги,… и не стало зверя.
И даже вождь от ярости завыл,
Устав глядеть, как умирает племя.
И вместе с ним пошли к мамону мы,
Забыв обиды и вражду крутую.
И знали оба: жизнь даём взаймы
Судьбе и духам, только б не в пустую!
11. Вот так рождалось братство на копье,
Когда тебе всегда прикроют спину.
А ты в ответ, не вспомнив о себе,
Ему отдашь последнюю дубину.
Обнялись крепко и забыли всё,
Что промеж нас стояло эти годы.
Мы шли на смерть, приветствуя её,
И были – храбрецы, а не уроды!
12. И знал я, что у нас и шанса нет,
Но не хотел, чтобы погибло племя.
А девушка моя смотрела вслед,
Мечтая, чтоб остановилось время.
Я оглянулся и махнул рукой,
А поцелуев мы ещё не знали.
И хмурый вождь последовал за мной,
А остальные даже и не встали.
13. Полдня бегом и встретили его:
Весь в рыжей шерсти, с толстыми ногами.
Я ухмыльнулся и взревел,… в него
Метнув кремень с отбитыми краями.
И левый глаз у мамонта заплыл,
Нам очень быстрым показалось время.
А вождь копьё ему в другой вонзил,
И понял я, что мы спасаем племя.
14. А мамонт был в три раза выше нас,
Своим размером сходен со скалою.
И видел он, казалось, и без глаз,
Свирепо землю роя пред собою.
Его мы звали попросту – мамон,
И многим он казался добрым духом.
Но если близко оказался он,
То нас давил ногами или брюхом.
15. И вождь упал, задетый за плечо,
А я копьё мамону вставил в хобот,
И красный дождь с него полил ручьём.
Да вдруг услышали мы сзади страшный топот.
Мамоны шли огромною толпой,
Ну, той, что позже обозвали стадом.
И только вождь стоял мне за спиной,
Он тоже знал святое слово: – НАДО!
16. И мы вдвоём нажали на копьё:
Упал мамон от боли на колени.
Мы до упора вставили копьё,
Но, видно, мозг мамона не задели.
Ревел мамон, сметая всё вокруг,
И дикий ужас разгоняет стадо.
И каждый знал из нас, как ценен друг,
И как друзья бывают другу рады!
Гиганту колья вбили мы в глаза,
А вождь упал со сломанной ногою.
И еле слышно что-то мне сказал,
И понял я, что он всегда со мною.
17. В крови и пене мамонт умирал,
Хрипел и скалился, и дико выл от боли.
А хмурый вождь при мне не застонал,
Своей железной поражая волей.
И я тащил его по снегу целый день,
На палках двух, привязанных друг к другу.
И подступала мглою злая тень,
Когда увидел вдалеке свою подругу.
Они шли с братом, чтобы встретить нас,
Не зная, что и как у нас случилось.
И даже вождь смеялся в первый раз
От чуда, что удачей завершилось.
18. Мои друзья приволокли его,
И я с трудом за ними добродился.
А весь наш род за мамонтом ушёл
И пару дней ещё назад тащился.
И целый месяц были мы с едой,
А вождь поправился и лишь хромал немного.
И кареглазая моя была со мной
Без всяких свадеб: мы ж не знали Бога.
И навсегда сдружились мы с вождём,
Чуть веселее стало наше племя.
И мне казалось, что немного подождём –
Наступит лето и другое время!
19. Мой брат себе подругу то ж нашёл:
Наш вождь имел четыре дочки сразу.
И стал не хмурый он, а более простой,
И на меня уж не серчал ни разу.
Тянулись долго сумрачные дни,
И за зимой не наступало лето.
И вождь решил: – Спуститься сможем мы,
Когда-то Джо рассказывал про это:
Идти неделями по склонам и снегам,
Где ледники и осыпи крутые.
Джо сам не знал, но сказывали: там,
Внизу есть море и поля златые.
20. А через год сползали к морю мы,
Трясясь от холода, от голода болея.
И в первый раз увидели цветы
Мы, гор своих ни сколько не жалея.
И было здесь воистину тепло,
А наши девушки из кожи сшили платья.
И вождь сказал, что время истекло,
И будем вместе править – мы же братья!
21. Был мир жесток, и племя поредело,
И как же мало стало в нём детей.
И многие из нас взялись за дело,
Чтоб было больше радостных вестей.
Мы раньше редко думали о них,
И даже если появлялся кто-то,
То до рожденья имя дать мог только псих,
Ведь выжить – это тяжкая работа!
22. Во взрослый мир вступал один лишь из пяти,
Вот так сурово жило наше племя.
А здесь у моря мы смогли еду найти,
И поняли – грядёт другое время.
А здесь у моря мы смогли еду найти,
И поняли – настало наше время!
