Это было похоже на приближающийся и неминуемый конец света, массовое сумасшествие и помешательство. Клуб уже был забит под завязку, а желающие увидеть и услышать воскресший Ленинград продолжали подтягиваться со всех сторон, выстраиваясь в километровую очередь. Те, кто не успел купить билеты заранее, безуспешно пытались приобрести их за любые деньги у стучащих от холода зубами счастливчиков, а зрители VIP-зоны, обычно без всяких проблем проходящие в отдельную дверь, вынуждены были наравне с простыми смертными мёрзнуть в ожидании на улице: администрация клуба просто, видимо, не знала, каким образом вместить в ограниченное пространство всех желающих, а потому, во избежание давки, пропускала людей небольшими группами, планомерно утрамбовывая ими каждый свободный квадратный метр.

Страшно подумать, что бы было, если бы Ленинград выступал не два вечера подряд, а один. Обилие лиц "из телевизора", начиная со спортивного комментатора Василия Уткина и заканчивая актёром Вилле Хаапасало, многократно усиливало впечатление, что в Arena Moscow в этот вечер пришли абсолютно все. Ожидание было мучительно долгим - судя по всему, было принято решение не начинать концерт до тех пор, пока в зал не протиснутся все желающие. Решение оказалось стратегически верным не только с точки зрения уважения к публике. К тому времени, когда под рёв толпы на сцену один за другим стали выходить музыканты, в зале не осталось уже практически ни одного трезвого лица.

И началось... Не хватит никаких слов, чтобы описать то, что творилось в зале и на сцене все последующие два часа. Многие из присутствующих ведь и впрямь решили, что этот двухдневный концерт Ленинграда - разовое мероприятие, устроенное, по честному признанию Шнура, исключительно наживы ради. Можно сколько угодно спорить о том, стоит ли верить этому непостоянному и непредсказуемому человеку, который практически никогда не держит своих обещаний, касающихся творческой деятельности, хотя и начинает выступление очень символично - с песни Когда Нет Денег - Нет Любви. Уж с чем-чем, а с народной любовью у этого певца никаких проблем нет. Да и денег, судя по ажиотажу, эта любовь приносит немало.

Как будто и не было этого двухлетнего перерыва. Шнур в блестящей куртке и с золотистой гитарой всё так же хорош, хоть и оброс, аки небритый Робинзон, и постоянно жаловался со сцены на то, что стал старым и немощным. Лукавил, конечно. Разве что материться меньше стал, общаясь с публикой, что, впрочем, не имеет никакого глобального значения - ведь из песни, как известно, слов не выкинешь. У него по-прежнему полный порядок в группировке, где каждый персонаж колоритно и с полной отдачей играет предназначенную для него роль. Все пятнадцать человек в комплекте, всё на месте - и трубы, и барабаны, и маракасы, и гитары, и клавиши. Полнейший, казалось бы, хаос, но ничего лишнего, отличная и слаженная работа, потрясающий звук, свет - оглушительный драйв и энергетика мощнейшей волною цунами с самых первых аккордов накрыли зрительный зал так, что устоять на месте не сумел никто.

Терминатор, Дачники, Музыка Для Мужика, О, Группа Крови, День Рождения - практически один за другим, без лирических отступлений, на головы зрителей обрушивались многочисленные хиты, превращая концерт в зажигательную караоке-вечеринку. Публика отрывалась так, будто назавтра её ждал массовый расстрел. Люди визжали, срывали с себя майки, обливаясь потом, лезли друг к другу на шею, плясали парами и хороводами. Суровые охранники, обычно ни при каких обстоятельствах не меняющие выражения лиц, одобрительно улыбались и, озираясь по сторонам, чуть заметно подпевали и прихлопывали ножкой в такт музыке, еле сдерживая явное желание слиться в экстазе с обезумевшей от счастья толпой. Даже особо отличившихся не стали выкидывать на мороз сразу, терпели до последнего, и лишь ближе к концу концерта, когда поведение некоторых граждан перешло уже все мыслимые и немыслимые границы, вспомнили про свои прямые обязанности и стали "зачищать" территорию. Под волну гнева попали и некоторые знаменитые друзья, то и дело пытавшиеся прорваться в гримёрку к музыкантам, несмотря на ожесточённое сопротивление охраны. Отпустили с миром только еле стоящего на ногах комментатора Уткина: уж слишком габаритный, не справиться и впятером.

В это время на сцену уже вовсю летели из зала не то рубашки, не то майки, не то комплекты нижнего белья... Как тут было удержаться, когда на сцене в облегающем белом комбинезоне, не прикрывающем практически ничего, грациозно танцевала умопомрачительная Юлия Коган - живой рафинированный секс и страстный африканский вокал в одном флаконе, забирающий на себя огромную часть зрительского внимания и наглядно демонстрирующий во время исполнения одноимённой песни, что в девушке важны не только глаза, но "и ноги, и талия, ну и так далее..."

Юлия, кстати, исполнила несколько новых композиций, традиционно "про любовь" - в том её виде, который лучше всего вписывается в общую стилистику творчества группы. А вот относительно свежего скандального Химкинского Леса публика так и не дождалась и вряд ли когда-то вообще дождётся, уж слишком серьёзно её восприняли, а Шнур этого не любит, как известно. Очень не хватало и полюбившегося зрителям здоровяка Стаса Барецкого, концерт которого проходил в тот же вечер в московском клубе Третий Путь. Барецкий вплотную занялся сольным творчеством и больше не входит в состав группировки Ленинград.

Впрочем, обо всём, что связано с Ленинградом, глупо рассуждать словами "навсегда" и "никогда". Что ещё придумает Шнур, какую байку в следующий раз расскажет журналистам, чем увлечётся и какие идеи будет проповедовать - не знает, наверное, даже он сам. Но с таким материалом группа может расходиться и сходиться сколько угодно. Эти разухабистые, брутальные и в то же время пронзительно лиричные песни давно уже стали классикой. Аншлаг будет стопроцентный, нет никаких сомнений. Главное - чтобы здоровья хватило. А уж вариации на тему слова из трёх букв могут сочиняться вечно и никогда не упадут в цене, несмотря ни на какие кризисы.

Текст: Евгения Лобачёва

Фото: Сергей Вассерман