На релизе второго аудио-сборника от Веры Полозковой, имя которому «Знак неравенства», клуб 16 Тонн уплотнили под завязку. На входе табличка «билетов нет» расстраивала незапасливых. А припозднившимся пришлось довольствоваться ступеньками лестницы, ведущей на второй этаж и слушать там. Вот и получается, что поэтические вечера в Москве живее всякого рока, фолка, джаза и прочих музыкально-песенных жанров, которые столь любимы столичными современниками. А, впрочем, к чему демонстрировать голосовые диапазоны, когда такая «стихомузыка» случается...

Пришла Вера. В черном размашистом платье и босиком. С красной помадой и короткими романтичными кудрями. Этакая большая вольная птица с белозубой улыбкой и теплыми глазами. Без лишних слов, вступлений и пока еще без аккомпанемента подошла к микрофону и прочитала свою «Мантру»:

Автоматы за спинами у ребят становятся бас-гитарами
Из каждой глубокой раны течёт шираз
И все сбитые кошки оказываются под фарами
Просто тряпками, брошенными вдоль трасс

У сцены девочки, с прическами как у Полозковой в разные периоды ее творчества, нетерпеливо жмут в руках букеты. Их в зале, конечно, решающее большинство. Это ведь им ронять слезы под любовную лирику, раздирающую и без того расшатанные нервы. И находить себя в историях не про себя.

Всё, что ещё неведомо – сядь, отведай.
Всё, что с земли не видно – исследуй над.
Это твоя последняя юность в конкретно этой
Непростой системе координат.

Хотя ограничиваться знаниями о поэтическом багаже Полозковой только строками о неразделенной и не сбывшейся – удел дилетантов и лентяев. Стихи её о бытовой философии. Пускай и какой-то маниакально обреченной. О родителях, друзьях, кухнях и ненавистных журналистах. О человеке (возможно, с челкой), который находится в перманентной истерике, в хорошем или плохом смысле этого слова. О Боге и времени, под которыми такой вот персонаж и ходит.

Мы порассказали Ему о войнах, торгах и нефти бы,
Но в эфир по ночам выходит тоска-доносчица:
«Не могу назвать тебя «мое счастье», поскольку нет в тебе
Ничего моего, кроме одиночества».

Вместе с Полозковой подмостки «тонн» заняли четверо ребят-музыкантов. Они впервые записывали альбом со стихами. И дебют их можно считать удачным. Правда, жаль, что иногда все-таки Вера была фоном для музыкальной темы, а не наоборот. Ударники и басы порой перекрывали голос. А потому разобрать слова тем, кто их слышал впервые, было нелегко. Вот уж действительно лавры рокеров не давали покоя ни самим исполнителям, ни слушателям. «Никому не говорите, что вы были на поэтическом вечере. Засмеют!» - заговорщецки комментировала Полозкова происходящее.

Каждый из нас – это частный случай музыки и помех
Так что слушай, садись и слушай божий ритмичный смех
Ты лишь герц его, сот, ячейка, то, на что звук разбит
Он – таинственный голос чей-то, мерный упрямый бит

И будет музыка, то похожая на звуки заводной шкатулки, то на нестареющие темы заграничных рок-баллад. И будет читать Полозкова. То про любимых мальчиков, от которых кипела и кипит творческая жила. То про невыносимую и невыносимо любимую Москву. То про боли и скитания – физические и душевные. То про всех молодых и про себя виды повидавшую.

Я старая, старая, старая баба, Анечка,
Изведенная, страшно себе постылая,
Которая, в общем, только и утешается
Тем, что Бог, может быть, иногда глядит на нее и думает: ну она ничего, справляется.

Периодически почитать в зал вызывались коллеги по цеху и друзья-приятели, небезызвестные деятели сегодняшней культуры. Телеведущий и продюсер Валерий Марьянов прочитал про горячо любимую Верой островную часть Индии («Чему учит нас ГОА, мой свет?»). Миша Козырев, гроза радиочастот, а теперь телеведущий на телеканале «Дождь» (у которого Вера на днях была в студии) с выражением и положенной торжественностью продекламировал «Хвала отчаявшимся!». И гораздо скромнее и искреннее прочел собственные строки, посвященные виновнице встречи.

«Неземной красоты мужчина» Павел Артемьев, спрятав неземной же красоты глаза в листах бумаги, рассказал про Говарда Кнолла, который уже записан в «Фотосинтезе» и заучен наизусть, о чем свидетельствовало хоровое чтение из зала.

Гостевой кульминацией стал один из «Ундервудов», Максим Кучеренко. Ему лучше всего удалось справиться с теми самыми мешающими слуху басами. Читая про Миссис Корстон и ее покойного мужа голосом, будто из озвучки мистических хороров, Макс успевал дирижировать «рок-оркестру» и отчего-то изображать щедро машущую крыльями птицу. Фурор произвел, Веру обнял и был таков.

Все то время, пока мужские голоса ласкали слух, Полозкова уютно устраивалась на краю сцены с бокалом шампанского, и с закрытыми глазами в такт ритму музыкальной темы, в такт ритму собственных стихов мерно, улыбчиво и счастливо покачивалась.

Потому что счастье не интервал – кварта, квинта, секста,
Не зависит от места бегства, состава теста,
Счастье – это когда запнулся в начале текста,
А тебе подсказывают из зала.

И хочется наблюдать такую Полозкову чаще, чем она появляется на публике. Аттракцион невиданной щедрости – пустить в ближайший месяц пару премьер «Стихи о любви» и «Стихи о Москве» на «Стрелке» и в театре «Практика». Возможно, ближе к осени повторится действо, подобное прошедшему в Тоннах.

Это потом, вероятно, Полозкова, подвинет поэтесс начала 20-го века в школьных учебниках и хрестоматиях. А сейчас хочется вживую увидеть в «старой девочке» её настоящую. Такую, какой она изображена на обложке «Знака неравенства».

Альбом собираются выпустить сначала совсем небольшим тиражом. Но скачать его интерактивно можно уже сегодня.

Текст: Сахарова Дарья