Малыш,
Пылающий камин
Согреет нас,
Как и всегда он согревал
Наш дом,
Ночей часы считая в комнате твоей,
Сплетая сны
Из оживающих от пламени его теней,
Историй жизни
Умерших давно людей.
Ты засыпай,
Сегодня я припас
Почти утерянный
Из книг и памяти других
Рассказ.
Вот так ложись,
А я историю начну.
Смотри,
Цветок на подоконнике
Уже заснул.
В шкатулке у меня
Недавно видел ты кольцо,
Его сверкающий алмаз…
-----Человек------
Метались чайки над свинцовою волной.
Шторм вдаль ушел.
Еще был горизонт
Тревожим отблесками белого огня
На черных складках занавеса дня.
На пенной гальке,
Меж ветрами сточенных камней,
Волнами отданное
Птицам в насыщенье,
Одной рукою в ледяной воде,
Лежало раненое тело человека.
Казалось, жизнь покинула его.
Глаза закрыты,
Содран лоб,
У правого виска чернеет кровь,
И никаких нет признаков дыханья.
Луч лунный,
Проскользнув в разрыве облаков,
Упал на руку
И сверкнул,
Надломленный алмаза четкой гранью…
----Хельга----
По закопченным сводам робко крались тени.
Ночь поселилась здесь,
Углы облюбовали страх и плесень.
И крысы в этих комнатах
Дневного не боялись света.
Мрак у стола лишь свет свечи
Немного раздвигал.
Как призраки вступали в его круг
Те, кто здесь постоянно обитал.
Лишь две души вбирали этот свет:
Одна,-
Нет слов, чтоб эту мерзость описать,
Тот липкий ужас, что спешит тебя обнять,
Когда глаза встречают ее взгляд;
Другая,-
Словно мотылек,
Которого недолог срок
Существованья.
Как капелька росы в лучах
Своей хрустальной чистотой играет,
Так взгляд ее
Тебя наивностью и простотой встречает,
Души,
В которой нет еще
И капли лжи.
- Входи же, Хъюго.
С каких это ты пор
Стал робостью страдать,-
Пролязгал голос
За сверкнувшими очами,-
Уже ли ты боишься старой Хельги?..
На,
Выпей,
Све-е-е-жая,-
И кашляя смеясь,
Она прошаркала навстречу гостю.
(Давно начал писать, году так в 2001-2002, и никак дорожать не могу, в голову ничего не лезет. Впрочем таких вещей навалом)