Я не знаю, как бы выглядела Осень, имей она физическую оболочку. Чем бы она занималась, к примеру? Может быть, она жила бы в доме из красного кирпича, оплетенном диким виноградом, пекла бы торты с лесными орехами и яблоками, сушила бы грибы, продавала бы цветы по субботам и рисовала пейзажи в своей мастерской. А если мы были бы знакомы с Осенью, я бы приходила к ней беззвездными ночами слушать ветер и дождь на чердаке, гладила бы ее рыжие волосы, длинные и тяжелые, смотрела бы в ее зеленые глаза, обрамленные кружевом густых ресниц. Она бы улыбалась, заваривая чай с душистыми травами или корицей – наше волшебное зелье, лечащее острое чувство одиночества и обостряющее тактильные ощущения. Нам не нужны были бы слова. Когда настраиваешься на настроение близкого по духу человека, можно и нужно обходиться без совершения усилий над собой что-то вымолвить. Но… У Осени нет тела. Осень… Нет и не было такого человека. Вот только чья невидимая рука длинными чувственными пальцами держит кисть художника, мастерски раскрашивая лес в золотисто-медовый, шоколадный, бронзовый, маковый цвета? Чьими же духами пахнет в этом редеющем лесу? Чье теплое дыхание я ощущаю кожей? А кто плачет за окном от невозможность найти родную душу? Воображение играет со мной злую шутку... Антропоморфность – стремление придавать всему и всюду человеческие формы. Всего лишь...