К той недоброй поре возвращаюсь всё реже,
Мерить прожитым жизнь - это всё маета,
Но закрою глаза и опять, словно грежу,
Синий свет надо мной, а кругом Воркута.
Над равниной седой звезды в ярких оправах,
За колючей стеной черных вышек ряды,
Раскололась земля на неправых, и правых,
На истлевших костях той эпохи следы.
Кто там, в белом во всем, одиноко и страшно,
До разбитых колен бьёт поклоны крестам,
В струпьях, в ранах, с культей, уж не память ли наша
Возвратилась опять к этим гиблым местам.
Как далекий набат, звякнет рельса под утро,
И погонит охрана по полю людей,
И за стонет лицом побелевшая тундра,
В язвах зон, и а нарывах сплошных лагерей.
Время сгладит черты, смоет, рано ли, поздно
Кровь с лица и со стен, только вечно в ночи
Будет плавится в нас, в ореоле морозном,
Тот недобрый оскал, как огарок свечи.
Псами взвоет метель и незримым конвоем
Рядом грузная тень, беспощадно люта...
И зайдется душа, задохнется, завоет,
Эта синяя ночь, а вокруг Воркута.