Остыли флагштоки, пожитки уложены в скатки,
Уснула озябшая тундра, ей спать до весны,
Лишь тенью незримой палатки, палатки, палатки
Всё будут тревожить седые полярные сны.
И долгими, в сполохах ярких сияний, ночами,
Друзей вспоминая и прошлые дни иногда,
Ледовым безмолвьем, суровым морозным молчаньем,
Ты тех помяни, кто уже не вернётся сюда.
Компасной прямой по бумажным широтам на карте
Курс выверит штурман, и сил набирая на взлёт,
Недолгую песню охрипшим мотором на старте
Небесный бродяга, последний споёт самолёт.
Полоску заката, кроваво-багровое пламя,
Печальная тундра, как старый испытанный друг,
Погасит на небе, следы запорошит за нами,
И раны залечит бинтами метелей, и вьюг.
И снова в плену белых снов и созвездий,
украдкой,
Вздохнёт снежной грудью и веточка вздрогнет сосны...
Лишь тенью незримой палатки, палатки, палатки
Всё будут тревожить полярные долгие сны.