Ольга Николаевна Туктарева, руководитель ансамбля «Бурановские Бабушки». Бабушки. Бурановские Бабушки. В нашем маленьком коллективе – своя иерархия, у каждого свои права и обязанности, свои достоинства и слабости. Бабушки об прекрасно знают и считаются с этим. Самые непредсказуемые и веселые две «маленькие» Бабушки – Надя Апай и Наталлчяапай (Маша Т. к ней обращается исключительно Наташа, и Наталлчяапаю это, похоже, очень нравится) Самая легендарная - наша «мушмумы» (матка у пчелиного роя) – Галина Николаевна, воспитательница с 40-летним стажем. К ней все обращаются исключительно на «вы», ведет себя с нашими бабушками как с дошколятами (а может иначе нельзя?). Есть у нас свой мышонок (шырпи), так мы между собой называем нашу Валентину Семеновну – она может спать везде и всюду, и даже умудряется уснуть на сцене. А было это на сцене не какого-нибудь сельского клуба, а на сцене Национального театра. И вообще, это выступление останется на всю жизнь. Это было в начале творческого пути коллектива и, бывало бабушки терялись, стеснялись и «закрывались». А тут режиссеру Паше вздумалось изменить сценарный ход перед самым выступлением, да так круто и неожиданно. А смысл заключался в том, что бабушки должны были просто сидеть на сцене, как бы зеркально отражая зрительный зал. Я как смогла им объяснила и они смело шагнули на сцену, да так смело… что кто-то заснул, а кто-то спокойно снимал платок, поправляя волосы… И я поняла для себя – главное, что нужно для этого коллектива: вот такие естественные и живые бабушки интересны зрителю и для меня и не нужно их мучить и ломать, уча как себя вести и петь. Наше первое и серьёзное выступление было у Монумента Дружбы Народов на I Республиканском фестивале «Воршуд». Каждый раз, когда вспоминаем этот наш танец, до сих пор наша «маленькая» Надяапайка бледнеет и начинает оправдываться. А было это так. Надяапайка перепутала движения, Бабушки растерялись, естественно, танец расстроился. И они прямо на площадке стали дергать друг друга, пререкаться. Так и дотанцевали. А Надяапайка говорит, что готова была прыгнуть в Ижевский пруд тут же, так было стыдно ей перед подругами. И все ее долго успокаивали и уговорили остаться в коллективе. Была очень смешная ситуация в гостинице в Москве. Нашей «Шырпи» Валентине Семеновне захотелось помыться в ванне («неужели, девочки, упустим такой шанс – полежать в ванне» - сказала она). И вот они вдвоем с Галиной Николаевной через минут 10 прибегают полуголые и испуганные: «А мы не знаем, как воду спустить!» К моему стыду, я тоже не разобралась в этой хитрой московской сантехнике. Мы уже пытались ковырять ножом, но тут пришел Миша Б. и нашел кнопочку, нажал, и вода ушла. Теперь куда бы не приехали, Галина Николаевна говорит: «Маро, Шырпи, мисьтаськиськом-а?» (Ну что, помоемся?) В Москве было у нас свободное время после съемок, и я решила показать Бабушкам Красную Площадь первое, что они захотели посмотреть, это на Ленина в Мавзолее. И, похоже, это в Москве единственное, что можно смотреть бесплатно, этакий кусочек социализма. Сразу после Мавзолея, на контрасте я решила повести их в ГУМ, естественно, как на экскурсию. А Бабушка Зоя апай отказалась (отказали ее больные ноги), говорит, тут у входа посижу, подожду вас. Какого же было наше удивление, когда мы вышли наша Зоя апай буквально пылала благородным негодованием. Оказывается, прохожие начали предлагать деньги, думали попрошайничает. И она им отвечала « Да не надо мне ваших денег!». Вот такие они мои Бабушки. У меня наворачиваются слезы, когда вспоминаю эту историю и даже не знаю больше отчего, то ли от щемящей жалости, то ли от гордости за них… Чего больше, сама не знаю… И в тот поход в ГУМ была еще одна интересная ситуация. Естественно, мы прошлись по магазину, как по музею. Бабушки из интереса зашли в один из отделов (надо сказать, что две Бабушки до сих пор носят свои удмуртские платья и передники). И вот из отдела напротив вышли молодые люди с иголочки одетые (продавцы, или как их иначе называют менеджеры), понаблюдав за бабушками, говорят мне «А это случайно не Бурановские Бабушки?». Я чуть не упала, ничего себе! А они мне говорят, а спойте нам Цоя, мы очень любим Цоя и видели вас на Первом. Но мне показалось, что это не очень уместно здесь петь и мы тихонько ушли. Гулять по Москве тихо не получалось. Прохожие подходили и спрашивали, откуда и зачем мы в Москве, фотографировались с нашими Бабушками. Но я думаю, что не из-за того, что они своеобразно одетые, а оттого, что они милые, открытые и искренние. Знаменательно было то, что мы пришли в Храм Христа спасителя поставить свечку (а это у нас добрая традиция, где бы мы не оказались, обязательно зайти в церковь и ставить свечку) в день вознесения Христа. Бабушки сказали это не случайно, это знак, думаю хороший знак. Наталлчяапайка теперь у нас настоящая «звезда», почему, спросите? Где бы мы ни появлялись, все её узнают по пробежке к Людмиле Георгиевне [Зыкиной] («неюбилейный концерт», Москва, Останкино) После съемки я подошла к ней говорю, почему же ты, Наташа апай «не вышла из кадра, как должно было быть по сценарию, а вернулась на сцену?». «Несправедливо, быть на такой сцене и не потанцевать!» А она у нас плясунья еще та! Не может спокойно слушать веселую мелодию, сразу бросается в пляс! А я подумала – инициатива не всегда накузаема. А люди соскучились по душевному, исреннему, открытому и человеческому отношению. И это здорово! Первое предложение – перепеть рок-песни на удмуртском языке – было встречено Бабушками не сразу. Я рассказала про Цоя и Гребенщикова, про их песни, выбрала те песни, которые должны быть им близки по смыслу и они откликнулись на это необычайное предложение. Одна из участниц развернулась и ушла. А после дошло до того, что она сама купила и привезла диск Цоя и Гребенщикова и предложила песню «Печаль» Цоя перевести. Когда я послушала песню, подумала, какие мудрые и чувствительные мои Бабушки, как их многострадальная душа отзывается на все изменения в жизни, в обществе. Когда Катяапайка. Наша самая дисциплинированная и немногословная Бабушка (она наш камертон и знаток всех наших текстов) услышала «Город Золотой», тихо сказала «Как молитва»… А позже я узнала, мелодия той песни аж 15 века! Неотъемлемая часть любого творческого коллектива, который переживает какой-то скачок или подъем – это разговоры и сплетни, особенно в деревне. Через это пройти не всегда просто и каждый по-своему это переживает и переносит. Иногда доходит до смешного. Одна из Бабушек на репетицию ходит огородами, а если надо куда-то ехать, прячет своё красивое удмуртское платье под халатом… Я как руководитель коллектива, чувствую большую ответственность за каждую Бабушку и за всю деятельность коллектива. И понимаю, насколько серьезно надо относится к своей работе, к каждой песне, которую разучиваем и переводим. Мы много говорим с бабушками на эту тему, советуемся и решаем, как быть в той или иной ситуации. Узнав про наших Бабушек и нашу героическую Галину Николаевну (а у нее очень непростая судьба и она очень сильная личность) их пригласили на передачу «Малахов+». У них получилась «картофельная эпопея», а было как. Как всегда, бабушки взяли в дорогу еды. Отварную картошку. Всю дорогу ели свою картошку (зачем на что-то другое тратиться). После съемок их отвезли в гостиницу. Решили перекусить в ресторане. Взяли по 100 руб. и смело пошли. Дали им меню, рассказывает Галина Николаевна, сидим-де листаем с Надей. Увидели «суп – 400 руб». говорим это не едим, листаем дальше, а там такие ноли, что не сразу поймешь сколько, дошли до последней страницы… и отчаявшись, спросили: «а отварной картофель у вас есть?» говорят, есть, 50 руб. Облегченно вздохнули, а чай?, еще 50 руб. Заказали. Сидим-де 10, 20 мин. Надя говорит: «Они про нас забыли, уйдем?!» Галина Николаевна говорит: «Сиди!». И вот принесли картошку, чай, хлеб. Официант говорит, ладно. Бабушки, давайте по 50 руб. и хватит. Покушали, наелись, а картошка-то еще осталась. Недолго думая, взяли салфетку, завернули в нее картошку и с собой. Эта картошка нам пригодилась на обратной дороге, с радостью признается Надяапайка. У Галины Николаевны болят ноги, не может обуть ничего, кроме галош. А галоши у нее не простые, «радужные». И вот ходит наша Галина Николаевна по выставочному залу центра современного (мы были на вручении премии «Инновация в области современного визуального искусства») в своих галошах, разглядывая дырявый таз, испачканный известкой, говорит, между прочим, а что - если это искусство – то все мое хозяйство тоже современное искусство, только, слава богу, гораздо чище. И тут подходят молодые люди, явно художники, и говорят, показывая на галоши: «А это у вас авторская работа, эксклюзив, может, продадите!». Мы тут все захохотали. Теперь галоши мы называем – эксклюзив! Говорят, хочешь проверить человека, дай ему взаймы или возьми в долг. Так вот что касается Бабушек, они мало того, что очень щедрые душой, они очень надежные и внимательные. Бывало за эти годы разное в моей жизни, они всегда рядом и готовы отдать последнее. Так было трогательно, когда они пришли ко мне в наш недостроенный дом, «на новоселье», с авоськами, где были продукты и посуда… И когда говорят о славе, что она людей портит, то это к моим Бабушкам не относится. Они такие же остаются искренние, открытые, настоящие, живущие одной большой мечтой – чтоб в селе была церковь, как тогда в их далеком детстве, чтоб звенели колокола, чтоб шли отцы под ручку с детьми на воскресную службу, а не собирались возле магазина, надеясь на подачку. Чтоб на полях колосилась рожь, а не бурьян, чтоб люди пели, чтоб помнили о своем главном предназначении – быть лучше, чище и порядочнее по отношению к окружающему нас миру. 4 октября 2009 года.